Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]
— Да, это я ему помогла, хотя у него был свободный выбор. Но я настояла, да еще твоего маршала подключила, — запальчиво ответила она.
— А почему Киев выбрал?
— По телефону Андрюша как-то сказал мне, что дружит с девушкой и что она из Киева, вот я и убедила его выбрать Киев и правильно сделала.
— Не ожидал от него, я думал, он более…
— Хватит, не хочу тебя слушать, я по горло сыта твоим фанатизмом, немного и о себе надо думать. Ты оглянись, вокруг люди живут нормальной человеческой жизнью, а ты из проклятого окопа никак не можешь выползти. Прошлым летом мы с твоей матерью ходили в Большой театр, я смотрела на всю эту разукрашенную публику, довольную своей сытой и спокойной жизнью, и меня душили слезы… Я устала жить одна. Можешь ты это понять?
— Я военный, выполняю свой долг, — хмуро отозвался он.
— Ты его давно выполнил, пусть другие выполняют.
— Наташа, ты зря расстраиваешь себя, прекрасно понимая, что это бесполезный разговор. Ты лучше посиди и полюбуйся этой красотой.
— Володя, Володя, или ты не понимаешь, или не хочешь понять, что вся эта красота, о которой ты с восхищением говоришь, без тебя мертва. Я хочу, чтобы ты был рядом. Я боюсь тебя потерять! Боюсь! А ты мне о красоте говоришь!
Он повернулся к ней, прижал к себе.
— Наташа, раньше, когда я искал твою любовь, словно во тьме жил. Да, действительно, я не ощущал эту красоту, был слеп, как крот. Сейчас я не просто ощущаю красоту, а живу ею. Но во мне живут два чувства: долг и любовь, и если отнимешь одно из них, то исчезнет эта красота. Ты потерпи, годы-то наши какие! Жить и жить. Я понимаю, тебе трудно, но верь, настанет день и мы будем вместе. Помнишь, в аэропорту я тебе показал на двух пожилых людей, как они рука об руку друг с другом шли. Придет время, и мы с тобой будем такими, а до этой старости над землей орлом надо парить. Мне с тобой хорошо, но я стану подлецом, если не вернусь к своим боевым друзьям. Я не хочу, чтобы они думали, что я воспользовался услугами мохнатой руки. У нас были такие офицеры, которые приезжали в Афган, чтобы сделать для себя трамплин в карьере, их даже в бой не посылали, но зато они быстро возвращались в Союз с орденами. Да, я имею право больше не возвращаться в Афган, тем более мне предложена новая должность в Союзе, но если я это сделаю, то всю жизнь меня будет мучить совесть, я этого не хочу.
Она молча слушала его, а у самой по щекам текли слезы.
— Володя, милый, я все понимаю, но мне страшно, я устала жить в одиночестве. Андрюша с друзьями, ты тоже, а с кем я? Ты хоть раз задавал себе этот вопрос?
— У меня к тебе деловое предложение: чтобы не было скучно одной, роди дочь.
— Ты в своем уме? На старости лет ребенка?
— Да какая ты старая, тебе чуть больше сорока. Говорят, в таком возрасте все великие люди рождались. Действительно, может, рискнем? Если бы ты знала, как я хочу дочь! Пройдут годы, и какой-нибудь юноша влюбится в нее… Я хочу, чтобы на свет появилась такая же красавица, как ты.
— Перестань даже об этом думать! Сына уже пора женить, а ты еще дочку захотел.
— А мне кажется, что у нас ребенок будет, — лукаво произнес он.
— Согласна, только рожать будешь ты.
— Бог распределил, кому производить, а кому рожать.
— Вот если бы вы, мужики, хоть один раз родили, то вас после каленым железом не заставили бы второго рожать. Вы свое дело сделали, и гуляй ветер, а все девять месяцев ребенок неразлучно с матерью, и все эти месяцы — тревожное ожидание и бесконечные бессонные ночи… Тебе этого не понять! Ты из своей казармы не вылезал. Вспомни, когда ты сына впервые увидел? Ему было уже восемь месяцев, когда ты приехал…
Они помолчали.
— Наташа, а может, действительно, нам еще одного?
— Даже не думай, — вставая, произнесла она, — Хотя… Я согласна, только с одним условием.
Он вскочил, потом опустился перед ней на колени.
— Говори, моя любовь! — с шутливым пафосом произнес он. — Я на все условия согласен!
— Правда?
— Правдивее не может быть, кладу руку на сердце.
— А ты поклянись, что прежде чем услышать, что за условие, согласишься.
— Нет, Наташа, — вставая, грустно произнес он, — я знаю твое условие. Не могу.
— Но ты же дочь хотел, я согласна, только останься!
Он молча, но твердо покачал головой и медленно побрел вдоль моря. И чем дальше он отходил от нее, тем холоднее становилось у нее на душе. С того момента, как он отказался от назначения в Союзе, у нее в сердце поселился страх. В голове постоянно жила мысль, что он оттуда больше не вернется. Она делала все, чтобы выбросить эту мысль из головы, временами удавалось, но чем ближе подходили дни разлуки, тем сильнее она это ощущала.
Постояв немного, она быстро направилась к палатке. Взяла бутылку коньяка и рюмки, побежала к морю. Мужа не было видно.
— Володя! — позвала она.
— Я здесь, — издали донесся его голос.
Она побежала на его голос. Он шел ей навстречу.
— Володя, я хочу выпить, — она протянула ему бутылку.
— У нас мысли совпали, я тоже об этом подумал, — наливая в рюмки, признался он. — Наташа, я хочу выпить за…
— Погоди, Володя, — прижав пальцы к его губам, приглушенно произнесла она. — Давай мы выпьем за Него.
— За кого? — удивленно спросил он.
Наташа, приподняв голову, смотрела на звездное небо.
— Я умоляю Тебя, как мать, прошу, как жена — возьми его под свою защиту, будь его ангелом-хранителем.
Улыбаясь, он смотрел на причуды жены, но ничего не сказал и молча выпил.
Отдохнув на море, они поехали в Рязань на выпускное торжество к сыну. В училище на КПП они попросили дежурного офицера, чтобы вызвали Русина Андрея. Когда он появился, Володя, не веря своим глазам, посмотрел на жену. Он не узнавал сына. К ним быстрыми шагами, улыбаясь, шел настоящий богатырь.
— Мамуля! — Андрей схватил мать в объятия.
Отпустив ее, повернулся к отцу. Словно две глыбы стояли они друг против друга. Потом молча, крепко, по-мужски обнялись. Наташа увидела, как побледнело лицо мужа, и поняла, что рана дала о себе знать.
— Андрюша, — хватая сына за руку, попросила она, — отпусти отца, задушишь.
Он выпустил отца из объятий, увидел его побледневшее лицо и удивленно спросил:
— Папа, ты что, болен?
Тот не ответил сыну на его вопрос. С восхищением разглядывая его, он перевел разговор на другую тему:
— Ну ты и вымахал! Отца обогнал. Какой у тебя рост?
— Ровно два, — похвастался Андрей. — Все, дорогие мои, сегодня я сдал последний экзамен. Диплом — с отличием. Завтра выпускной. Вы где остановились?
— Сынок, мы только с моря приехали. Побудем с тобой, поедем устраиваться в гостиницу.
Андрей задумался на какое-то время, молча посмотрел на мать. Все думал, рассказать им или подождать? Наконец решился:
— Мама, мы сейчас поедем к Олесе, у нее и поживете.
Мать вопросительно посмотрела на сына.
— Мама, ну я же про нее тебе писал, ты что, забыла?
— И насколько это серьезно? — с тревогой спросила Наташа.
— Очень серьезно, мама. Через год она заканчивает институт, и мы, с вашего благословения, сыграем свадьбу. Я правильно докладываю, папа?
Выпятив богатырскую грудь, весело поглядывая на отца, он ждал ответа.
— Твоим докладом лично я удовлетворен, а вот, что касается матери, то я сомневаюсь, чтобы она была в восторге.
— Мама, когда ты ее увидишь, то сама влюбишься в нее. Значит так, сейчас я пойду, отпрошусь, и мы поедем к ней.
Когда Андрей ушел, Володя не мог сдержать улыбки, глядя на обескураженное лицо жены.
— Ты что, расстроилась?
— Он же еще маленький! — тихо произнесла она.
— Родного отца по росту перещеголял, а для тебя маленький.
Наташа грустно посмотрела на мужа.
— Скоро вы опять разъедетесь, а я останусь одна…
Через час они поехали к Олесе. По дороге Андрей рассказал им, что Олеся, на время учебы в институте иностранных языков, живет у бабушки, родители ее в Киеве. Отец у нее профессор.
— Теперь я понял, почему ты выбрал Киев, — сказал отец. — Легко же ты начал свою карьеру. Если так будешь и дальше усердствовать, то из тебя получится хороший придворный штабной офицер. Не жизнь, а райская куща. Главное в этом деле, сынок, влюбленно заглядывать в глаза своему начальнику и браво щелкать каблуками.
— Володя, прекрати, дай сыну по-человечески службу начать. Или ты хочешь, чтобы и он по твоим стопам пошел? Лично я по горло сыта твоим патриотизмом.
— Давай, давай, защищай сыночка. Андрей, а зачем тебе в Киев? Давай сразу в Москву! Хочешь, прямо в генштаб, будешь адъютантом у своего деда. Не служба, а малина! Звездочки на погоны сами по себе побегут, смотришь, и отцу перепадет.
Андрей с недоумением смотрел на отца.
— Папа, но ведь мама говорила, что ты настоятельно просил, чтобы я выбрал Киевский военный округ. Я не хотел этого, у меня были другие планы.
